Даниил Крамер: «Если бы мне в Ульяновске не нравилось, я бы сюда не приезжал»

Перед концертом Даниил Крамер охотно ответил на все наши вопросы.

- Скажите, Даниил, сложно было постигать основы музыки?

- Когда ничего не умел, музыкальный текст учить не любил, и фанатом гамм и упражнений не был, но эту тяжелую часть работы мне все равно приходилось выполнять. У Пушкина есть фраза: «Труден первый шаг и скучен первый путь». Когда что-то стало получаться, то меня уже было сложно оторвать от гамм и  упражнений. Впоследствии проблем с музыкальными занятиями не испытывал: все давалось легко.

- У Вас были хорошие наставники?

- В жизни мне очень сильно повезло с родителями и учителями. Я счастливейший человек, потому что каждый из педагогов были моими мамой и папой. Они всегда внимательно наблюдали за тем, чем занимаюсь в школе. И, когда во втором классе у меня заболел животик, они немедленно позвонили маме: «В чем дело»? Также учителя следили за тем, какие абонементы в филармонию брали для меня родители: они покупали не менее 4-5 музыкальных абонементов в месяц. Педагоги были заинтересованы в том, чтобы мы ходили не только на фортепианные концерты, но и чтобы слушали, как играют оркестры и смотрели, как работают скрипачи. Иногда учителя сами покупали для нас абонементы, и тогда мы всем классом ходили в филармонию, а потом обсуждали игру музыкантов. Учителя были мудрыми людьми, и поэтому мы ходили не только на хорошие концерты. Иногда они говорили: «Сегодня пойдем на концерт, на котором услышим, как мы с вами играть будем».

В семидесятых годах, в Харьков, где тогда жил с родителями, приезжал французский пианист. Мне было лет десять. Всем классом пошли на концерт, а потом, по уровню игры, дружно «приняли» француза в четвертый класс нашей школы. После каждого концерта мы анализировали работу каждого музыканта: важно не только знать, как нужно играть на фортепиано, но и как не нужно этого делать.

- Педагоги не препятствовали Вашему увлечению джазом?

-  Мои учителя не были ханжами и никогда ни от чего меня не отговаривали. Когда показал свой первый джазовый опыт, мой знаменитый педагог Евгений Яковлевич Либерман из Гнесинки сказал: «Это - твое. Будешь и этим заниматься, и из классики никогда не уйдешь». Слова педагога оказались пророческими: теперь я джазовый музыкант, который играет классические концерты.

- Вы хорошо учились в школе?

- Учился всегда неплохо: четверку по специальности воспринимал, как личное оскорбление. Были проблемы с физикой и химией: до сих пор не понимаю, что такое «переменный ток». Знаю только, что надо воткнуть вилку в розетку. Поскольку учился в специализированной музыкальной школе, учителя на меня не обижались, понимая, что физиком никогда не буду.

В то время уже неплохо играл на фортепиано: перед   окончанием музыкальной школы получил звание лауреата.

- А когда стали играть хорошо?

Хорошо играть начал после того, когда первая жена - художница, стала таскать меня на московские поэтические вечера, которые проходили в каких-то подвалах и на художественные выставки. И, если женщина сказала: «Я так решила», то бедный мужик пожимает плечами, и идет туда, куда его ведут. Также поступал и я: шел туда, куда вела. Вскоре понял, что после таких посещений, что-то в голове поменялось. После встреч с поэтами появился широкий взгляд на литературу. И я по-другому стал слушать музыку. Как только это понял, начался второй школьный период: стал заново переосмысливать классику, которую изучал в школе, но ничего, в силу возраста, не понял, несмотря на очень хорошие оценки. Вновь перечитал всего Гоголя и Льва Толстого. А, потом девять раз «Войну и мир». И хочу еще соприкоснуться с этим произведением. «Анну Каренину» перечитал семь раз. И, что-то показалось маловато…

Казалось бы, одно и то же произведение, а всегда воспринимаешь его совсем по-другому. Также для себя открыл и классическую музыку: каждый бранденбургский концерт прослушивал не менее десяти раз и понял, что не понял ничего. Чтобы хотя бы поверхностно понять математику Баха, соединенную с синхронной музыкой, мне нужно в ней копаться и копаться. Поэтому, купил все бранденбургские концерты Баха в исполнении Лондонского камерного оркестра и теперь от них не отрываюсь: слушаю в машине. Ритм Баха натолкнул меня на совершенно иные джазовые мысли: джаз стал играть по-другому.

- Как Ваши учителя, приверженцы классики, относились к тому, что играете джаз?

- Вначале моей джазовой карьеры учебников и даже информации по джазу не было: все пришлось постигать самому. Джазом интересовался всегда, и не один мой учитель тогда ни разу не сказал: «Бросай эту ерунду». Наоборот, они внимательно слушали мои эксперименты и пытались повести по тому пути, который я интуитивно находил. Когда они слышали мои первые примитивные, откровенно плохие импровизационные опыты, они пытались из каждой моей глупости найти рациональное зерно и превратить его в находку. В результате таких занятий стал лауреатом первой премии и получил вторую, как композитор еще в музыкальной школе. И теперь мне легко заниматься с детьми, потому что поступаю с ними так, как поступали со мной мои наставники.

- Как привить детям любовь к классической музыке?

- Расскажу Вам одну историю. Когда я приехал в Москву и поступил в Гнесинку, был очень беден. Денег снимать квартиру не было, а в общежитии института для меня тогда не нашлось места. Мама прислала немного денег, на которые я снял комнату у одной бедной многодетной семьи. Инструмента там не было. На первом курсе надо было сдавать все симфонии Моцарта, и я прослушивал магнитофонные записи на своем стареньком магнитофоне «Маяк». Однажды, услышав 40 симфонию Моцарта, в комнату, которую снимал, пришли дети: «Ой, а что это»? И на меня что-то накатило: начал рассказывать придуманные на основе этой музыки, сказки. Сейчас жалею, что их не записал.

После этого они постоянно заходили в мою комнату и требовали, чтобы я сидел с ними и с этими записями. Они заставили родителей, у которых еле-еле хватало денег на то, чтобы выжить, покупать им в магазине «Мелодия» пластинки с классической музыкой.

Значит, что важно? Интересно рассказать детям о музыке, и тогда они по-другому будут относиться к классике, и играть на музыкальном инструменте. 

- Вы много читаете. У Вас богатая домашняя библиотека?

-  Конечно. Мои родители увезли с собой в Германию большую часть книг, которую собирали еще мои прабабушки и прадедушки:1,5 тонны книг в весе. И мне было очень жалко. А меньшая часть, которую покупал я, лежит дома.

- В интернете читаете?

- Девять месяцев из двенадцати провожу на гастролях: в поездах, самолетах, отелях. И всегда с собой брал громадное количество книг.

Раньше, когда не было электроники, носил с собой отдельный рюкзак с книгами, а это было нелегко. И, «плакал горючими слезами», когда часть книг вынужден был оставлять в отеле, потому что покупал новые: читаю быстро и мне их не хватало.

Как только стали выпускать первые ноутбуки, у меня появился другой рюкзак: для ноутбуков. За него заплатил, по тем временам, большую сумму денег. И теперь со мной всегда было собрание книг, очень похожее на лондонскую библиотеку. И это было легче, чем носить по 25-27 томов. Сейчас у меня с собой айпод, который весит 699 граммов, и надо мной все смеются, потому что он не выключается, а я от него не отрываюсь.

 - Вы и в социальных сетях Интернета зарегистрированы?       

 - Только на «Фейсбуке». Я заядлый интернетчик, и будучи гастрольным пианистом, очень много общаюсь. Откровенно говоря, я нуждаюсь в людях со стержнем, с которыми постоянно общаюсь. Ну да, есть жена, пара друзей, а что дальше? Понимаете, в жизни гастролирующего музыканта много плюсов и минусов. Среди плюсов то, что тебя любят, и ты чувствуешь себя желанным, званным. Это и твои гонорары и то, что ты видишь мир. У тебя каждый раз новые программы и это большое удовольствие. Но когда это сделано, что дается с большим трудом, наслаждение - фантастическое.

 А среди минусов то, что я особо и не живу. Можно ли назвать жизнью, то, когда ты изо дня в день целый месяц садишься в машину, потом едешь в отель, потом из отеля в концертный зал, потом из зала в машину, потом из машины в поезд??? И все повторяется опять. Ну и где здесь, собственно, жизнь? И в чем она заключается? В том, что я ем в поездах и ресторанах? Или в ресторанах при отелях? Живу всего по два, три часа в день. И сейчас начал жить, потому что общаюсь с вами, а потом проведу два часа на сцене. И это-жизнь. А потом опять начнется рутина жизни.

- Вы часто играете с известными музыкантами?

- Играю везде, где они есть: мы садимся и играем. Это так же, как мы с вами решили поговорить, и разговариваем. Когда владеешь джазом и классикой, пропадают любые ограничения. Играю с Александром Гиндиным, Екатериной Мечетиной. А когда-то играл с Николаем Арнольдовичем Петровым. И это счастье. Очень люблю классику: я заядлый любитель Моцарта. Много о нем знаю и могу импровизировать в его стиле, но это не мешает мне любить джаз и импровизировать в стиле «джаз».

- Вы всегда на сцене импровизируете?

В это время в гримерную комнату вошел скрипач Тим Клипхаус.   

 Тим Клипхаус:

- Вдвоем мы играем около 2 миллионов нот за концерт, и повторить их невозможно.

Даниил Крамер:

- Невозможно сыграть одно и то же.

- Как вам ульяновская публика?

Тим Клипхаус:

- О! Теплая публика, и очень любят музыку.

Даниил Крамер:

- Если бы мне в Ульяновске не нравилось, то я бы сюда не приезжал.

- Приезжайте еще.

Даниил Крамер:

- С удовольствием.

Лариса ЯРДАЕВА

Фото: kudaidti.com