Сестры во тьме: о чем сегодня говорит Чехов
Второй год подряд в Ульяновск приезжают лучшие театры России со спектаклями-лауреатами национальной театральной премии «Золотая маска». Первым в афише стоит спектакль Малого драматического театра – театра Европы из Санкт-Петербурга «Три сестры» в постановке художественного руководителя Льва Додина. Зрители могли увидеть спектакль уже в минувшую субботу, еще один пройдет в воскресенье, а перед показом журналисты пообщались с заместителем худрука и артистами.
Заместитель художественного руководителя МДТ Дина Додина: «Зритель становится сотворцом спектакля»
– Расскажите об особенностях этого спектакля. Тяжело ли было привезти сюда такую постановку?
– Мы с удовольствием откликнулись на приглашение «Золотой маски», тем более это не первый сезон в Ульяновске. Мы слышали от коллег, что город очень приветливый, зритель благодарный, и мы с удовольствием приехали.
Пустившись в приключение с Чеховым, казалось бы, знакомым для нас автором, мы открыли много интересного про себя, про свое время. Надеемся, что зрителю тоже удастся это открыть. Когда живой режиссер с живыми артистами пытается разобраться в том, что такое человеческая жизнь, то к Чехову невольно возвращаешься. Может, только Чехов был так же беспощаден к человеку и так любил человека, потому что был беспощаден к себе и очень любил людей как доктор.
В провинции, где мы бываем часто последние десять лет, зритель бывает сначала более тихим, люди боятся помешать происходящему на сцене, боятся реагировать, лишний раз засмеяться. Не надо забывать, что Чехов часто называл свои произведения комедиями, хотя мы часто сегодня не видим, что в них смешного. А он, наверное, имел в виду высокую комедию жизни, божественную комедию. К середине спектакля нам кажется, что зритель везде по-хорошему одинаков, потому что он становится сотворцом того спектакля, который идет на сцене.
Елизавета Боярская: «Ирина – одна из моих самых любимых ролей»
– Как работалось над ролью Ирины? Что эта роль в вас изменила?
– Для меня это важная ступень. Был очень важный и серьезный дипломный спектакль «Жизнь и судьба», «Король Лир», «Бесплодные усилия любви». Но все-таки «Три сестры» для меня отправной пункт, настоящий серьезный спектакль, с погруженной актерской работой. Поначалу я испытывала «пионерские» студенческие порывы к выполнению задач режиссера. Главным было добиться, чтобы замечания режиссера были услышаны. А сейчас это действительно серьезные работы в неком сотворчестве с режиссером и с мастером. Ушли чрезмерные старания и усилия, которые мешают, они естественны для молодых начинающих артистов. Но когда приходит какой-никакой опыт и покой на сцене и в работе с режиссером, тогда рождаются по-настоящему интересные роли и спектакли.
Когда я узнала, что мы будем делать «Три сестры», как любая актриса, я мечтала о роли Маши. Это естественное желание, поскольку роль окутана любовными связями, и это серьезная драматическая роль. Когда я узнала, что буду играть Ирину, я, конечно, не расстроилась – первое прикосновение к Чехову было бы прекрасно в любой роли. Но я подумала: «Ирина вся такая воздушная, очень понятная для меня на данный момент роль». Но когда мы начинаем репетировать со Львом Абрамовичем, он открывает для нас каждого персонажа с совершенно неожиданной стороны.
Сейчас еще Варя появилась в Вишневом саде, Луиза в «Коварстве и любви», но Ирина – одна из моих самых любимых ролей в театре, потому что она совсем не такая, какой ее принято представлять и понимать у Чехова. Особенно в первом акте – в белом платье, веселая, непосредственная, еще дышащая полной грудью. А как можно дышать воздухом в этом месте, в котором они живут? Вне Москвы с каждым днем эти надежды потухают. Поэтому она не хрестоматийная порхающая девушка, а уже понимающая, что ей исполняется 20 лет, а по тем временам в таком возрасте не быть замужем – трагедия. Мы встречаем трех сестер в той ситуации, когда потеряно уже много, но есть желание борьбы, добраться в Москву и покончить со всем этим. Но самое страшное то, что даже если бы они добрались до Москвы, уже вряд ли что бы изменилось в их судьбах.
Сергей Курышев (Тузенбах): «Это о нашей жизни»
– Мы немножко по-школьному воспринимаем Чехова. А когда начинаешь глубже анализировать, читать, оказывается, что эти люди гораздо более ближе к нам, более похожи на нас, чем абстрактные литературные персонажи. Тузенбах – это человек, который хочет быть полезным обществу и не может это сделать. Как нормальный мужчина, он хочет любить, а его не любят. Это совершенно современная драма.
Чехов самый современный, от языка, в котором нет редкостей и архаизмов, до человеческих отношений.
Декорации Александра Баровского почти исключают какие-то бытовые вещи. Это пространство, которое все знают – дом, окна, ступени. И почти на пустом пространстве остаются люди и остаются отношения между людьми, больше ничего.
Елена Калинина (Маша): «Финал – моя находка»
– Лев Абрамович когда-то сказал, что для него было открытие, что Маша может быть такой. Потому что Ирина – это легкая, парящая, любовная героиня, самая младшая сестра, здесь, конечно, такого нет. В этом спектакле нет просвета, начинается он так мрачно и сгущается, света все меньше, декорации выпирают на зрителя.
Маша у меня в чем-то – я сама. У меня, конечно, не было таких обстоятельств в жизни, но какая-то эксцентрика, острота присуща. И я пробовала ее играть от себя, нараспашку. Я помню, мы прощание с Вершининым пробовали, последний поцелуй: у Чехова написано, что их отдирают друг от друга. И мы упали, нас отдирали, я ревела, микрофоны на Льва Абрамовича падали. Я думала, что это последняя проба. Я сказала, что получилась баба русская, которая провожает мужа на фронт, а он сказал, что именно это и хочется. Сейчас, конечно, мы не катаемся по сцене. Этот финал – моя находка. Мы пробуем, а Лев Абрамович развивает, поддерживает интересные идеи. Я очень люблю этот финал, ради этого жду, когда же я выйду и начну рвать удила. Я видела других чеховских Маш – они выходили, говорили, поворачивались, я совершенно не так играю.
Очень много девушек таких из провинции, они стремятся в Питер, в Москву. «Я обладаю такими талантами, но почему кому-то дано, а кому-то нет». Это копится, копится, а потом они привыкают и становятся довольны своей жизнью, стареют. Это история о том, что столько было возможно, но не случилось. Однажды девушки на первом ряду потом говорили: «Ну что за пьеса. Вот они все - в Москву, в Москву. Ну что за проблема, купил билет, поехал». Это уже восприятие сегодняшнее. У сестер умирает отец, они остались без денег, без всего. Они сироты. Сидят на крыльце, чай пьют, а жизнь проходит мимо.
Несмотря на то, что приезжие артисты единодушно утверждают, что ульяновский зритель – воспитанный и театральный, входящие звонки еще слышатся в тишине театральных пауз. Поэтому одно из главных пожеланий от самих артистов – «включиться» с самого начала в спектакль и выключить мобильные телефоны. Кроме «Трех сестер», в Ульяновске в рамках фестиваля «Лучшие спектакли «Золотой маски» и IV Международного культурного форума покажут «Кармен» вологодского Театра кукол, «Рассказы Шукшина» московского Театра наций и «С любимыми не расставайтесь» столичного тюза.
Наша справка:
Малый драматический театр был создан в 1944 году как областной театр. Труппа выезжала на ближайшие линии фронта, играла для жителей и солдат. В 1998 году решением Генеральной Ассамблеи Союза европейских театров присвоен статус Театра Европы.
Фото автора и из микроблога министерства искусства и культурной политики