Вадим Эйленкриг: «Если у меня будет сын, то обязательно дам ему в руки трубу»
Известный джазовый музыкант рассказал о себе, своём творчестве и выборе музыкальной профессии.
Корреспондент «Главных новостей Ульяновска» пообщался с джазменом незадолго до его выступления в Ульяновске.
– Вадим, расскажите, пожалуйста, о своём детстве – каким оно было: музыкальным или обычным, как у большинства детей?
– Как у большинства музыкальных детей, детства у меня не было. С четырёх лет занимался музыкой. Годами по четыре часа в день проводил за фортепиано.
– Музыкой занимались благодаря влиянию вашего папы?
– Да, именно так, ведь ребёнок не может сам сделать выбор в столь раннем возрасте. Папа мне часто говорил, что занимаясь музыкой я буду счастливым человеком. Тогда я ему не верил. А сейчас понимаю, что он был абсолютно прав. Думаю, настоящая родительская любовь не в том, чтобы потакать слабостям детей и баловать их. А в том, чтобы понять ребенка, воспитывать, пусть даже в жёсткой форме, направлять.
– В каком возрасте осознали правоту папы и поблагодарили за музыкальный выбор?
– Осознал , наверное, лет в 25-30. А вот насчёт слов благодарности сейчас понимаю, что ещё так и не произнёс их. Сразу после интервью позвоню ему и скажу, что он был прав.
– Трубу вы уже выбрали сами – почему именно этот музыкальный инструмент?
– На тот момент не было никаких моральных сил заниматься фортепиано, меня уже просто «колотило» при виде его. И я подумал, что труба – это просто, и мне будет легко научиться на нем играть. Даже просто за счёт аппликатуры. Тогда совершенно не подозревал, что в плане игры это физически самый тяжёлый инструмент.
– В чём эта сложность – особенность работы с дыханием?
– На трубе на выдохе 0,2 атмосферы – самое высокое сопротивление на выдохе среди духовых инструментов. Это как камера футбольного мяча. И вот эту камеру я надуваю на протяжении всего концерта. Если обычный человек, пусть даже спортивный, представит, что ему в течение двух часов предстоит сделать что-то подобное, думаю, он потеряет сознание уже минуте на третьей. Кроме того, на трубе диапазон нот меняется за счёт того, что надо управлять губами, а в саксофоне - всего лишь выучить аппликатуру. Поэтому, чтобы трубачу играть гамму в три октавы, ему нужно лет пять, а саксофонисту – недели две. Но у трубы есть огромный плюс – саксофонистов много, а трубачей – единицы.
– Возникало ли после осознания всех «прелестей» игры на трубе желание поменять инструмент?
– Есть выбор, который не бывает случайным. И есть такое понятие, как судьба, в которую, правда, не верю. Труба - это абсолютно мой инструмент и по внешнему виду, и по звуку, и по роли вообще в музыке. Исторически сложилось, что войска в атаку поднимали именно под звуки трубы... Труба - это глубоко лирический музыкальный инструмент, чьё звучание наиболее близко к голосу. А под саксофон только драпать хорошо (смеется).
– В вашей творческой биографии есть интересный факт – вы первым в Москве стали играть с диджеями.
– Это чисто коммерческая идея. Реализовывалась она в такое время, когда музыкантам в Москве было тяжело заработать. А клубная музыка набирала популярность. И эта наша задумка получила большое продолжение – сейчас уже достаточно много музыкантов, кто так играет. Людям всегда интересно живое исполнение хорошей музыки в любых проявлениях.
– Сейчас вы продолжаете заниматься подобным или уже отошли от этого?
– Только в рамках коммерческих проектов либо “just for fun” (дословно: "просто для удовольствия, развлечения" – авт.). И на сегодняшний день это лишь небольшая часть того, что делаю.
– В 2009 году с Тимуром Родригезом вы создали джазовый проект “TheJazzHooligans”. Он ещё существует?
– У нас сложились настоящие дружеские отношения. Тимур - открытый, добрый, общительный человек. Но этот проект, к сожалению, не имел продолжения. Может быть, сказалось неправильное позиционирование. Хотя, вполне возможно, что проект может возобновиться. Опыт действительно был очень интересный.
– Вы стали ведущим телепроекта «Большой джаз» на канале «Культура». Чем вам запомнилось участие в нем?
– Когда мне позвонили с телеканала «Культура» с предложением, сразу же согласился. Честно скажу, уже давно был готов вести какой-нибудь телевизионный проект. Был очень большой кастинг, о чём я даже не знал - медийные персоны, джазовые и рок-музыканты, артисты театра. В роли ведущего я себя чувствовал органично, но в то же время ощутил, что это очень сложный вид деятельности, особенно на таком телеканале, как «Культура». Если поступят от них новые предложения, приму их не задумываясь. Но если мне когда-нибудь предложат поменять свою профессию на телеведущего, откажусь.
– Были среди конкурсантов те, кого вы запомнили больше всего и стали сотрудничать?
– С большинством участников уже был знаком до телепроекта. С конкурсанткой, которая, к великому сожалению, покинула проект в самом начале, Асет Самраиловой, удивительным образом сложился творческий союз. Мы создали несколько программ и провели концерты. Хотя она была наименее джазовым человеком на «Большом джазе», но покорила своей искренностью, голосом, обаянием и профессионализмом.
– Как складываются отношения с Игорем Бутманом, в джаз-ансамбле которого вы играли раньше?
– Несмотря на то, что уже пять лет не работаю у него в оркестре, мы продолжаем общаться, он мой близкий друг и во многом кумир. Игорь приглашает меня на выступления в качестве специального гостя. Свои альбомы записываю на лейбле “Butman Music”.
– Вам доводилось выступать вместе с вашим папой?
– К сожалению, нет. Я стал играть после того, как он перестал выступать. Хотя мы работали на одной сцене – я в качестве музыканта или ведущего, а папа - в роли ведущего.
– Можно надеяться любителям джаза на продолжение семейной династии?
– Хороший вопрос… Если у меня будет сын, то обязательно дам ему в руки трубу. Не знаю, захочет ли он играть. Но мне хотелось бы, чтобы он, как минимум, попробовал. А если будет дочка, то я против того, чтобы она играла на трубе. Хотя у меня есть несколько учениц, достаточно перспективных...
– Какое место в вашей жизни занимает спорт?
– Давно и серьёзно занимаюсь спортом. Для меня это такая же важная часть жизни, как и музыка. Я абсолютный фанат и пропагандист здорового образа жизни. Что касается вида спорта, которым занимаюсь, – это «железо». Точнее даже это не спорт, а эстетика и философия. А профессиональный спорт считаю больше развлечением для публики, нежели пользой тому, кто им занимается.
– Как проводите свободное время?
– У меня так много в жизни динамики, что свободное время люблю проводить в спокойной обстановке: либо с друзьями, либо на диване, просматривая хороший сериал в компании с хорошим чаем или кофе.
– Ваши пожелания слушателям в преддверии концерта в нашем городе.
– Пожелание очень простое – слушать больше хорошей джазовой музыки. Музыка, на мой взгляд, это самое абстрактное искусство, тогда как живопись, балет, поэзия более конкретны. А джаз - единственный стиль музыки, где есть импровизация, и можно понять, как человек мыслит и чувствует.
Сергей ГОРОХОВ
Фото из архива филармонии