Ульяновская область
Меню
Закрыть
Новости региона
Ульяновская область

Алексей Самолётов: «Документальное кино даёт возможность показать настоящую жизнь, вне зависимости от обстоятельств»

Сценарист и режиссёр рассказал об особенностях этого жанра.

Так получилось, что у Алексея во время очередной встречи было несколько свободных минут, благодаря чему он и согласился ответить на вопросы корреспондента «Главных новостей Ульяновска».

– Вы снимаете документальное кино. Скажите, чем оно для вас привлекательнее художественных фильмов?

– Вы знаете, у меня нет такого разделения: привлекательнее, непривлекательнее. Есть уникальная возможность работать с документами. Дело в том, что официальная позиция, официальная хроника, которая существовала многие годы – она зачастую принципиально отличалась от того, что было на самом деле. То есть, было одно отображение действительности, а сейчас, по прошествии определённого времени, мы можем докопаться до истины. И когда мы делали фильм про Юрия Гагарина на студии «Рускосмоса», все говорили о том, что этого не может быть, этого не может быть никогда, чтобы Гагарин выступал в защиту храма Христа Спасителя. Мы нашли документ, нашли свидетелей. Проблема сегодняшнего дня заключается в том, что аутентичных людей становится всё меньше и меньше. И вдруг понял, что мы в какой-то степени начинаем исчерпывать сейчас эту документальную историю, потому что мы перелопатили всю хронику, которая касалась Гагарина, того же Алексея Леонова, о котором тоже сняли фильм. И дальше уже копать невозможно – вот здесь и сейчас мы подошли к тому самому порогу, когда начинается художественное осмысление того, что происходило. И тогда с точки зрения человеческой психологии, с точки зрения актёрского мастерства, режиссуры, сценарного мастерства нужно выходить на другой уровень – поэтому предпочтения нет.

– Как проходит подготовительный процесс к съёмке документального кино?

– Самое главное – возможность сейчас застать так называемую уходящую натуру, за что, фактически, и держусь. Сначала была одна хроника, затем прошло время – она трансформировалась в иное понимание. И нужно правильно найти эту границу, а, самое главное – не соврать. Чтобы потом делать игровое кино, нужно знать и понимать, что происходило на самом деле. Мы сделали документальный фильм, опять же на телестудии «Рускосмоса», о том, что происходило на орбитальной станции в 1984 году. По определённым, абсолютно объективным причинам, какие-то вещи до сих пор находятся под грифом «совершенно секретно», причём не только у нас, но и у американцев. У нас уже эти грифы сняты, а мы не получили ни одного слова опровержения от американцев по поводу неких гипотез, которые были высказаны в этом документальном кино. Фильм настолько заинтересовал «игровиков», что мы сели, написали игровой сценарий, и он сейчас пошёл в работу с очень серьёзными продюсерами, с очень серьёзными производителями. Поэтому документальное кино – здесь мне очень сложно будет работать с актёрами, чтобы вот это, на самом деле, снять. Это – безумной дороговизны проект, если это делать игровым кино. Слава Богу, что у нас получилось сделать его документальным. А потом уже те, кто пойдёт за нами, посмотрят на это документальное кино – у них будет в руках факт, который можно будет уже каким-то образом трансформировать, транспонировать ещё во что-то. То есть, понимаете, сейчас это документ, который касается всего. А он может стать основой для достаточно серьёзных чьих-то других проработок.

То есть, получается, вы делаете некое пособие?

– Нет, основу. Вот смотрите, у нас с большим успехом везде прошёл фильм «Легенда № 17», который сделал Николай Лебедев, для которого три года сценарий писали- переписывали. В основе лежат реальные факты, телепередачи, кинопрограммы и документальные фильмы, которые были сняты, на основе которых сложилась уже игровая картина. Если мы возьмём…ну, не знаю, давайте возьмём «Укрощение огня». В основе лежат факты запуска ракет, жизнь Сергея Королёва, жизнь конструктора. Это всё превратилось в игровое кино. Очень много документальных вещей, в основе того же «Левиафана», который недавно снял Андрей Звягинцев. В основе лежит американская история, которая произошла в Колорадо, где фермер вступил в конфронтацию с государством и с местными властями. Она превратилась в игровой фильм. То есть, мы рассказываем истории, у которых были абсолютно реальные документальные корни, которые потом превращаются в хорошее игровое кино.

А темы вы как выбираете для документального кино?

– Вы знаете, сейчас у нас самая главная задача, и мы, похоже, успели это сделать. Вот если это касается конкретно меня, то во время работы на студии «Рускосмоса» у меня была конкретная, и пусть вам не покажется это циничным, но, тем не менее: успеть поговорить с Валентиной Терешковой так, как этого хотел; снять историю, как она приезжает в свой город; успеть поговорить с Алексеем Леоновым и снять у него в мастерской, снять его картины. То есть, понимаете… Гагарина уже не успели снять, но, тем не менее, перелопатили такое количество материалов, что иногда даже и у меня, и у режиссёров возникает такое ощущение, что сам Юрий Гагарин нам давал интервью. Это очень дорогого стоит – это стоит больших сил, но мы сейчас подошли к определённому пределу…можно фиксировать, как взлетают корабли и работает международная космическая станция. Но сейчас уже некое понимание окружающего пространства начинается именно с художественной точки зрения, на основе документов, которые мы знаем.

Тема авиации занимает особое место в вашей творческой, профессиональной деятельности?

– Да нет, это так совпало – надо просто оправдывать фамилию (улыбается).

А почему именно авиация, а не что-то другое?

– Да с таким же огромным удовольствием буду делать кино про машины, про двигатели, про корабли – очень люблю технику. Поскольку моя мама врач, то в достаточной степени понимаю, как живут врачи, как они работают. В своё время у меня был выбор между театральным институтом и медицинским. Получилось, что с физикой «завалился» бы, да и с химией тоже, ну и пошёл как бы по второму пути. Но, тем не менее, любовь к технике, любовь к медицине, любовь к психологии – она осталась. И это интересно. Точно также как, наверное, было бы интересно мне снять фильм о том, что происходит с человеком, оказавшимся либо в зоне межнационального конфликта, либо в зоне войны. Не я выбираю истории – истории, скорее, выбирают меня, касаясь меня тем или иным своим спектром. Можно снять фильм про политику, потому что для меня, например, шестидесятые годы отпечатались настолько хорошо в памяти – помню эту эйфорию от «оттепели», но вот видите, Валерий Тодоровский опередил – снял сериал «Оттепель». Он снял её с киношной истории, а я бы, наверное, её с с точки зрения художественного кино: как придумывались самолёты, корабли, медицина, как рождалось это общество, остатки которого мы сегодня эксплуатируем очень сильно, на самом деле. Мы не стали совсем другими, мы еще, в общем-то, дожимаем остатки Советского союза. Как будет дальше развиваться ситуация – кто его знает. Детское кино с удовольствием бы снимал. Это вообще мечта – снимать детское кино, но…

Тем более, что его у нас мало.

– Да, это очень серьёзная проблема. По окончании цикла программ и фильмов в «Рускосмосе» взял полтора месяца творческого, фактически, отпуска, хотя, в общем-то, долгое время в отпуск не ходил из-за потока фильмов. И в это время очень серьёзно разговаривали о детском кино с продюсерами из центра национального фильма, с моими друзьями-режиссёрами, сценаристами, продюсерами. В общем, думаю, что если у меня получится – то всё-таки надо будет переходить потихонечку в детское кино. Потому что если мы для детей сейчас не начнём делать кино – мы получим других взрослых. Сам прекрасно ведь помню, какое огромное количество детского кино было в моём юношеском возрасте.

Да, тоже застал достаточно большое количество наших прекрасных кинокартин.

– А сейчас идут американские истории. Они не плохи, но они другие.

У них другой менталитет, другая психология.

– Да, и вот поэтому, например, с удовольствием снял бы новые «Денискины рассказы». Они по-другому осваивают пространство, но это опять же мальчишка, который познаёт мир по-разному. Фильм написан на Дени Девито, либо, допустим, на нашего Александра Ильина – это была бы очень неплохая история, просто по типажу написан. В общем, посмотрим, как будет развиваться ситуация дальше. Кино, правда, рождается три раза: замысел, реализация и уже когда на монтажном столе ты видишь, что у тебя получилось и как это склеивается – там рождается третье кино. Потом ещё добавляется музыка – это вообще четвёртое кино, так что здесь особая разница.

А когда происходит начитка текста – то это уже в пятый раз из-за определённой интонации, звучания?

– Ну да, звучание – это отдельная история фильма. Так что здесь нет разницы между документальным и художественным, просто сейчас нужно успеть многое сделать по документам..

Сергей ГОРОХОВ

Фото автора

Нет комментариев
Обсудить