Кровные связи русских и аргентинцев, или Что нужно знать, чтобы научиться танцевать танго

Уже более шести лет в Ульяновске существует аргентинское танго. Очень часто его путают с бальным, но это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Хотя аргентинское танго является прародителем бального, сейчас у них общее только название.

Также аргентинское танго называют идеальной моделью отношений мужчины и женщины. И во многом используемые в нём понятия и принципы как раз отражают эту суть. Но это, хоть и яркая, но только малая часть его философии. Все, кто занимается этим видом танцев довольно продолжительное время, может привести множество примеров, как танго повлияло на его жизнь.

Недавно в Ульяновск приезжала одна из основательниц аргентинского танго в России, руководитель и преподаватель московской студии танго Ирина Петриченко. Она танцует с 1998 года, а с 2000-го является преподавателем. Петриченко постоянно летает в Буэнос-Айрес, чтобы пополнить свои знания и усовершенствовать навыки у аргентинских учителей. И сейчас по праву считается одной из лучших в России преподавателей этого вида танца.

- Нередко аргентинское танго путают с тем, что увидят на сцене или по телевизору, но придя заниматься, понимают, что это совсем другое. По-вашему, что такое аргентинское танго?

- У многих действительно другая картинка. Они могли видеть шоу, бальные варианты, но когда попали в эту среду, у них появилась возможность определить, нравится им это или нет.

Танго – это культура. В Аргентине это больше музыкальная культура, нежели танцевальная. Не каждый аргентинец будет танцевать танго, но каждый будет танго петь. У них это существует как национальный музыкальный фон. Танго у них звучит везде. У нас везде звучит попса, а у них танго. И местная попса, конечно, тоже. Там есть телевизионный канал о танго, множество радиостанций, есть сеть такси танго. В этом такси водители поют.

Часть людей в этой культуре ещё танцуют. В Буэнос-Айресе больше, чем в других городах Аргентины. Есть люди, которых называют милонгеро – те люди, которые не могут жить без милонги (танцевальный вечер, на котором танцуют танго – ред.). Днём они существуют, а живут вечером, приходя на милонгу. Это их круг общения, они приходят повидаться с друзьями, поговорить, выпить вина и потанцевать. Это ещё культура общения. Поэтому нашим туристам там бывает трудновато. Они едут туда потанцевать и маниакально этого там ищут. А аргентинцы более расслаблены, это для них способ провести своё свободное время.

- А в России?

- В России в разных городах по-разному. В Москве, я считаю, очень много болтовни на милонгах.

- Как в Буэнос-Айресе?

- Болтают как в Буэнос-Айресе, но приходят всё-таки на танго. Всё же танго – эта не та культура, в которой мы выросли, и мы все занимаемся танго, чтобы танцевать. Если попадаешь за границу и приходишь на милонгу, то разница сразу видна. Танго очень открыто, и там всегда интересен новый человек. Поэтому они охотно приглашают и идут на контакт. В Москве и Санкт-Петербурге это не так активно, потому что здесь очень большое танго-сообщество, очень много новых людей. Дефицита в общении и новых танцорах нет. После работы всем хочется потанцевать, и поэтому здесь ищут скорее «гарантированного потанцевания», чем общения. В этом мы очень отличаемся.

- Вы много ездили по России. Как в провинции относятся к танго?

- Считаю, что в провинции люди больше настроены на танцевание. У них, безусловно, меньше навыков, но больше желания. Они как-то проще к этому относятся. Интересно смотреть, когда танго-сообщество разрастается.

- Как-то слышал, что Москва и Санкт-Петербург со временем становятся европейскими танго-столицами…

- Они европейскими танго-столицами становятся потому, что действительно большие танго-сообщества и большой процент реально хорошо танцующих людей. Средний уровень танцевания там значительно больше, чем в Европе.

- Почему?

- Много учатся, амбициозны, много путешествуют. Мы оказались очень путешествующей нацией. Очень многие ездили не по одному разу в Буэнос-Айрес потанцевать и поучиться. Много любителей танго-марафонов. Москвичи и петербуржцы активно колесят по Европе. Не знаю, как они находят столько свободного времени. Когда танцуешь в разных местах и с разными людьми, то это очень оживляет танец и поднимает уровень. Ездить очень важно, чтобы научиться танцевать.

- С чем в России связан такой интерес к танго?

- Видимо, это как-то созвучно нам. Оказалось, что южных страстей нам как раз не хватает, мы это делать не умеем. И когда до этого дорвались, мы всё равно делать не научились или делаем по-своему. Но мне кажется, что нам нравится этот танец сам по себе. Нравится объятие, нравится музыка, внутренний темперамент этого танца.

- Русские и аргентинцы - братья по крови?

- Конечно, там много иммигрантов. У них наша кровь есть. Иногда это и в музыке слышно. У них есть пословица, что у каждого аргентинца есть дедушка итальянец и прадедушка русский. Была целая волна эмиграции в Латинскую Америку, связанная с Первой Мировой войной.

- Вы давно преподаёте аргентинское танго. В одном интервью сказали, что у людей получается либо танец, наполненный энергией, либо набор гимнастических упражнений. Что нужно, чтобы от упражнений перейти к танцу?

- Слушать другого человека. Пытаться с ним создать такую связь, чтобы рождать общее движение. Для этого нужно услышать другого человека: как он стоит, как дышит, как связан с нами через контакт, напряжён он или расслаблен. Готов он реагировать, играть с нами, или его уровень стресса таков, что он готов только слушать, что ему предлагают, и всё для него стресс.

- Можно ли этот навык как-то развить?

- Нужно желание и намерение это делать. Через контакт. Если это близкое объятие, то это ещё больший контакт. И передавать другому своё состояние уверенности и покоя. Если мужчина приходит в пару, и у него идея ничего не делать, тогда, скорее всего, коммуникация не сложится. Танец как-то протанцуется, но это будет не то. Если мы приходим в пару, то нужно телесно познакомиться и довериться друг другу.

- Сколько времени может понадобиться, чтобы этому научиться?

- Кто-то это делает сразу, кто-то через какое-то время, кто-то никогда. Видимо, это как-то связано с человеческими характеристиками, с телесным опытом. С тем, насколько человек слышит своё тело, способен ли он без страха прикасаться к другому человеку. Здесь очень много всего. Нет такого, что за три-шесть месяцев человек сможет научиться. Это никогда не известно. Мы вынуждены считаться с нашими тараканами – тем, что мы к этому моменту накопили, что нам дали родители, как себя ведёт социум, в котором мы живём. Какие в нём приняты правила, касающиеся контакта с другим человеком. Какой у них личный опыт. Много всего.

- Какими в таком случае должны быть «правильные тараканы»?

- Я считаю, что любопытство и желание встретиться с другим человеком. Этот интерес к другому человеку и сформирует этот контакт.

- Бывает, что люди ходят, учатся, а результат минимальный. Что не хватает человеку, чтобы чего-то достигнуть?

- У всех всё по-разному. Изначально люди не очень осознают, зачем они приходят, что они ищут. Хотят ли с кем-то познакомиться, убежать от своего одиночества, попробовать что-то экзотическое. Очень маленький процент людей приходит в танец потому, что им нравится танцевать, им нравится эта музыка и этот танец.

Но для многих это не осознанный выбор. По большому счёту им всё равно, какой танец. Видимо, это что-то для них не знакомое, что они решили попробовать. Может, они думают, что все вокруг танцуют. Но осознанности у них очень мало. Такой человек, чуть-чуть позанимавшись, начитает понимать, что это требует труда, оказывается, что его тело подчиняется ему не так, как он думал. Получается, что в бизнесе он крутой, а здесь полный Буратино и ничего не может. Это большой удар по эго. Справиться со своим эго, переступить и работать над собой готовы не все. Поэтому, не получив быстрого результата, многие уходят.

- Но почему и те, кто, казалось бы, ходят довольно продолжительное время, не могут похвастаться серьёзным результатом?

- Значит, они приходят развлекаться, а не учиться танцевать. Им надо понять, что в некоторой части эти вещи пересекаются, но только развлекаясь, не научишься танцевать. Потому что это практика и какая-то работа. В принципе, обучение – это не всегда комфорт и удовольствие. Иногда приходится себя поломать, расстроиться, пройти через «не получается». Здесь проявляется характер человека. Любо человек готов побороться и понимает, что в это нужно вложить определённую долю труда, либо он не готов вкладываться, и всё равно будет результат – через месяц или через год. Их удовлетворяет процесс. Они могли бы с таким же удовольствием заниматься другими танцами, йогой или другим видом физической активности. Думаю, что есть и такие, кто хочет быть причастным к танго как к чему-то, в их представлении, страстному, красивому. Правда, не поняв, что это такое, не научившись это танцевать, трудно представить, что они могут чувствовать себя причастными. Это скорее имиджево, они могут сказать друзьям или родственникам, что танцуют аргентинское танго. Может, это придаёт им крутизны. По-моему, круто хорошо танцевать.

Фото из личного архива Ирины Петриченко