Павел Пятницкий: «Косвенно в похищении ребёнка виноваты медики, которые оставили новорожденных без присмотра»

Женщину, похитившую ребенка из Дедовска, приговорили к пяти годам лишения свободы условно. По информации областного ГСУ СКР, в июне 2014 года Елена Спахова похитила из городской больницы новорожденного мальчика-отказника и выдала его за своего. Пара растила его до января 2017 года, пока ребенка не забрала опека. Впоследствии его усыновила другая семья. На женщину завели дело о похищении. Как вы считаете, нужно ли было забирать ребенка из семьи и судить женщину, которая фактически заменила ему мать?

Павел Пятницкий, член общественного Совета при Уполномоченном при президенте РФ по правам ребенка, общественный деятель, лидер движения «Гражданское право»:

«Женщине, о которой мы говорим, 40 лет, детородный возраст подходит к концу и здесь стоит сделать акцент на причины, побудившие её на совершение данного преступления. Дело в том, что она лишилась ребенка на ранних сроках беременности, что, безусловно, стало для неё трагедией и глубоким потрясением.

Я думаю, условный приговор и отсутствие реального наказания в виде колонии связано именно с тем, что она признала вину и суд дал оценку всем обстоятельствам произошедшего. Столкнувшись с таким горем, не желая расстраивать мужа и всё-таки желая стать матерью, она при госпитализации в больницу по гинекологическим показаниям решилась на преступление, прошла в педиатрическое отделение и вынесла из палаты ребенка, от которого ранее отказались биологические родители.

Здесь особо стоит обратить внимание на тот факт, что косвенно в похищении ребёнка виноваты и медики, которые оставили новорожденных без должного присмотра. Статью 293 УК РФ о халатности у нас пока никто не отменял. Ведь бывают случаи, когда детей в роддомах меняют, причиняют им травмы и так далее. Похитив ребёнка, она принесла его домой и сказала, что родила сына.

Когда же похищение младенца было раскрыто, органами Следственного комитета было возбуждено уголовное дело, ребёнка изъяли, и он был передан органам опеки.

С учётом того, что и после похищения ребёнка биологические родители не изъявили желания вернуть ребёнка, я бы, например, поставил вопрос об усыновлении его этой женщиной в установленном законом порядке, если она обеспечила ребёнку должный уход и заботу. Ведь на момент раскрытия преступления и изъятия мальчика ему уже было три года.

В настоящее время ребенка уже усыновила новая семья, но для малыша это может быть травмой психологической. Он уже большой и привык к Елене и её мужу. Вообще стоит коснуться и проблем, которые возникают при усыновлении детей. До недавнего времени «как по маслу» российских сирот или отказников усыновляли граждане США и Евросоюза, тогда как многим россиянам, имеющим стабильный доход и достойные бытовые условия, было в усыновлении отказано. То метраж квартиры не тот, то доход на каждого членам семьи. В общем существовал и, увы, существует целый ряд бюрократических процедур, которые не всегда обоснованы. Деревенская полная семья вполне может усыновить и достойно воспитать ребёнка, хотя не является богатой и успешной. Есть примеры и такие, когда усыновляли детей с единственной целью - улучшить жилищные условия и получать выплаты материального характера, положенные усыновителям.

Мне эту женщину по-человечески очень жаль - лишилась своего ребёнка, забрали похищенного, к которому она уже стала относиться как к родному, теперь ещё и судимая. Уверен, что все органы власти на региональном и федеральном уровне должны обратить внимание на эту ситуацию. В перспективе - пересмотреть подход к усыновлению, убрав на максимум бюрократические препоны, сохранив при этом ограничительные и контрольные меры во избежание попадания ребёнка в плохую семью. А тем, кто сегодня усыновляет детей, в том числе с особенностями в развитии и здоровье, необходимо оказывать всяческое содействие. Ведь они проявляют гражданскую сознательность и дают шанс брошенным деткам на жизнь и развитие. Интересы ребёнка здесь должны быть в приоритете и это наша общая задача.»