Надежда Колесникова: «В Китае все классы в школах находятся под видеонаблюдением»
В Перми два подростка в масках напали на учеников и учительницу школы № 127. Пострадало 15 человек. Подростки, по одной из версий, пытались отомстить преподавателю, которая якобы была причастна к отчислению одного из них из указанного учебного заведения. Многие называют поножовщину в пермской школе итогами современной социальной и молодежной политики, культуры и образования в стране. Другие говорят о возрастающем влиянии преступных молодежных сообществ типа АУЕ. Куда движутся современные учебные учреждения, учитывая последние события в Перми? Можно ли считать поножовщину в школе итогом сильного социального расслоения в обществе? Нужна ли сегрегация в нашем обществе, чтобы уберечь благополучных детей от подобных явлений? Как, на ваш взгляд, можно предотвратить такие инциденты в будущем?
Надежда Колесникова, депутат Государственной думы:
«К сожалению, анализ и мирового опыта, и нашего российского показывает, что в подобных инцидентах, случаях, трагедиях принимают участие не только дети из неблагополучных семей. Иногда такие действия совершают и дети, выросшие в абсолютно благополучной обстановке. Это первое.
Второе. В истории педагогики, в истории организации системы образования делались неоднократные попытки создания системы элитных школ и системы учебных заведений другого характера, и даже в рамках одной школы была попытка собрать в одном классе отличников и неуспевающих детей. Все эти попытки всегда разбивались в реальной жизни.
Система образования общая. И если в ней есть такие проблемы, то, безусловно, это отражение болезни общества. Только они больше связаны не с социальным расслоением, а прежде всего с тем, что сейчас на наших детей идет колоссальное влияние со всех сторон: интернета, СМИ, различных структур, которые выходят на детей.
Все это требует глубочайшего анализа. Фактически 16-летние подростки подготовились, психологически были доведены до этой ситуации. Они ведь пытались, как я понимаю из первой информации, затем покончить жизнь самоубийством, убить друг друга, но сделать этого не смогли. Поэтому здесь нужен очень серьезный профессиональный анализ ситуации: как видеть таких детей и как с ними работать, как выстраивать систему контроля и помощи. Ну и, безусловно, организация безопасности образовательного учреждения.
Понятно, что результат дает всегда комплекс мер, системные мероприятия. С одной стороны, нужно искать возможности постоянного контроля жизни детей в интернете и то, что на них влияет, как это действует, особенно подростков, особенно неблагополучных, особенно стоящих на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. С другой стороны, конечно, нужны социально-психологические службы в школах. Причем не один-два психолога, которые у нас есть, а надо к этому подходить с иной точки зрения. Это иной уровень работы с детьми, он не педагогический, а социально сопровождающий. И это очень важная тема.
И третье. Это, безусловно, совершенствование системы безопасности в образовательных учреждениях. Самая действенная мера - если учитель может нажать на тревожную кнопку в классе и вызвать сразу же людей, которые обладают профессиональными навыками и могут четко среагировать в данной ситуации. Хотя мы тоже понимаем, что если дети находятся на третьем или четвертом этаже и если случилось подобное, то пока добежит охрана, может быть уже поздно. В Китае давно пришли к тому, что все образовательные классы находятся под видеонаблюдением. Я сама была свидетельницей того, как в огромных школах находятся большие видеопросмотровые комнаты, и каждый кабинет школы находится под внимательным просмотром. У нас такого опыта нет, поэтому сейчас будут сделаны выводы, на место трагедии поехали профессиональные люди, над всем произошедшим размышляют. Но еще и должна быть социальная ответственность СМИ. Мы сейчас привлечем к этому внимание, и если сделаем из этих детей популярных героев, чего они так добивались, мы сами получим обратный эффект. С этим тоже надо быть осторожными».
