«Бежала я из-под Симбирска…» История одной песни. Как наш город попал в блатной одесский фольклор?
В одной из одесских песен «Ах шарабан мой, американка» упоминается наш город, и это, как оказалось, не случайно.
В студенческие годы мы слушали разные магнитофонные записи. Среди мелодий и ритмов зарубежной эстрады в стиле «диско» попадались и кассеты другого рода. Один из наших однокурсников (ныне преподаватель-правовед) постоянно эксплуатировал одесский «блатняк» в исполнении Аркадия Северного. Нас, как историков, сразу же привлекла строчка, касающаяся нашего родного города из песни «Ах шарабан мой, американка». Первоисточник многократно переписанной магнитофонной записи знатоки относят к 1967-69 гг.
Собственно, песня
Эх, шарабан мой - американка! / Какая ночь, какая пьянка! / Хотите - пейте, посуду бейте! / Мне все равно, мне все равно... / Бежала я из-под Симбирска, / А в кулаке была записка. / Ах, шарабан мой - американка! / А я девчонка, я - шарлатанка! / Один попутчик - веселый парень - / Был мой попутчик и был мой барин. / Ах, шарабан мой - американка! / А я девчонка, я - шарлатанка!
Прослушать знаменитый шансон можно здесь. Только следует иметь в виду, что излагаемая исполнителем история песни действительности не соответствует. Знаменитая Сонька Золотая ручка к данному творению не имеет никакого отношения: исторический период не тот.
Мы слышим, что в песне воспевается знаменитый одесский район Молдаванка, передается привет обитающим здесь ворам-рецидивистам, проклинаются «мусора» и активисты. В общем, классическая Одесса-мама, в которой «шути всерьез».
На самом деле, это один из многочисленных вариантов песни. Она, так же, как, например, и «Цыпленок жареный», была очень популярна в годы революции и гражданской войны по обе стороны фронтов, от Дальнего Востока до Польши.
Нам интересно, случайно или нет здесь упоминается Симбирск?
Есть варианты песни, где вместо Симбирска назван другой, но близкий нам географический «отправной пункт»:
Порвались струны моей гитары, / Когда бежала из-под Самары.
Иногда исполняется и «симбирский», и «самарский» куплет вместе. «Попутчиком», сопровождавшим отвязную девчонку в ее бегах из-под Симбирска и Самары, часто бывает «поручик» или «подпоручик», «парнишка - из батальона офицеришка». Происхождение песни связано с событиями, для России трагическими и переломными.
Повязки на раны
12 сентября 1918 года армия Тухачевского после кровопролитных боев взяла город Симбирск. Это была одна из первых побед Красной армии. Ленину, который в это время выздоравливал после ранения 30 августа, командование направило телеграмму: «Взятие Вашего родного города - это ответ на Вашу одну рану, а за вторую будет Самара». Ильич ответил: «Взятие Симбирска, моего родного города, есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Поздравляю красноармейцев с победой». Самара была взята 8 октября 1918 года.
Если для красных и их вождя события стали целебной повязкой на раны, то для их врагов, естественно, – солью на раны. Вот тогда-то здесь и появились полные самоиронии строчки о бегстве «девчонки-шарлатанки» (читай - белой армии) из-под Симбирска и Самары.
С «Шарабаном» в атаку
Строчки были включены в уже популярную в то время песню, основной текст которой был сочинен, видимо, после 1914 года на основе какой-то не дошедшей до наших дней кабацкой шансонетки.
В Самаре сразу же после октября 1917 года она была своеобразным паролем антибольшевистского подполья: если напевает «Шарабан», значит, свой. 4 июня 1918 г. Самара была взята чехословацкими легионерами, в ней был сформирован Комуч (Комитет членов Учредительного собрания), в основном из эсеров. И сразу же «Шарабан» стал боевым гимном поволжской Народной армии. Правда, никакого одесского колорита в словах песни еще не было. Героиней ее была «гимназистка седьмого класса», которая пьет самогонку «заместо квасу» и заявляет: «Продам я книжки, продам тетради, / Пойду в артистки я смеха ради». На устах с этой песней войска Комуча даже ходили в атаки, о чем свидетельствуют мемуары белогвардейцев.
22 июля войсками Комуча во главе с полковником Каппелем был взят Симбирск. Но уже осенью 1918 года Симбирск и Самара были оставлены. Вместе с самарской народной армией, влившейся в ряды войск омской Директории, песня распространилась по всему Восточному фронту, а уже на рубеже 20-х годов обрела широкую всероссийскую популярность. Входила, например, в излюбленный репертуар беспризорников. На одесской почве в песне добавились непременные местные атрибуты, и она заняла прочное место в одесском «блатном» репертуаре наряду с такими шедеврами, как «На Дерибасовской», «С одесского кичмана» или «Прости-прощай, Одесса-мама».
Куда докатился «Шарабан»
Но до этого «Шарабан» пересек вместе с отступающей белой армией Урал, Сибирь и Приморье. Бывшие бойцы Народной Армии, влившиеся в армию Директории, а затем Колчака, не любили Верховного Правителя России. Да и народ, подхвативший «Шарабан», Колчака не жаловал. На мотив песни появился этакий музыкальный портрет Верховного:
Мундир английский, погон российский, / Табак японский, правитель омский. / Эх, шарабан мой, американка! / Не будет денег – возьму, продам-ка!
Далее следовали, как правило, самые разнообразные куплеты на злобу дня. В дальнейшем были сложены «Семеновский шарабан», «Шляхетский шарабан», «Врангельский шарабан», «Шарабан изменника», «Шарабан Дитерихса». Это все тексты последних переработок, после «Семеновского шарабана», известны только по газетным публикациям тех лет, свидетельств об их устном бытовании нет. «Шарабан» в многочисленных своих вариантах надолго пережил гражданскую войну, увековечив в своих строчках важнейшее событие для нашего города: взятие его войсками Красной Армии 12 сентября 1918 года.
Для справки:
Шараба́н (фр. char à bancs) — тип открытой повозки. Появились во Франции в начале XIX века. Название происходит от французского char à bancs («повозка с деревянными скамьями»). Шарабаны изготавливались в виде четырёхколёсных с поперечными сидениями в несколько рядов или одноконных двухколёсных экипажей. Шарабаны использовались для прогулок, загородных поездок, охоты. Изначально были запряжены лошадьми, позже появились моторные. Вышли из употребления в 20-x годах XX века.
