Возможно ли в Ульяновске инклюзивное образование
Реализовать инициативу нового министра образования Ольги Васильевой в регионах будет сложно.
Так называемое инклюзивное образование стало одним из принципиальных нововведений Ольги Васильевой, которая сменила Дмитрия Ливанова на посту министра. Сам термин «инклюзивное образование» пока не очень понятен обычному россиянину: он означает включенность особенных детей в обычный процесс обучения, то есть инвалиды имеют право и возможность ходить в школу со всеми. И подстраиваться нужно не им, а учебным заведениям: оснащать их техникой, создавать новые программы и переучивать кадры. По мнению нового министра, уже сейчас в этом направлении сделано много шагов, к примеру, создан межведомственной план, реформированы медико-психологические комиссии, разработаны учебные пособия и система повышения квалификации.
С начала учебного года введены федеральные госстандарты для детей с ограниченными возможностями здоровья. В этом направлении требуется, прежде всего, кадровая и материально-техническая подготовка. Параллельно с инклюзивным образованием сохранят те учебные заведения, которые существуют в России давно – специализированные школы и детские сады. В настоящее время у российских детей с ОВЗ четыре варианта получения образования: спецшколы и интернаты, коррекционные классы, домашнее или дистанционное образование. Родители могут выбирать для своего ребенка то, что считают необходимым.
В Ульяновске: официально
По информации сотрудников УлГПУ, дефектология в Ульяновске находится на достаточно высоком уровне. Специалисты стараются работать со всеми типами детей, включая аутистов, к которым раньше подхода не было.
- Мы постоянно выпускаем профессиональных дефектологов, которые могут работать с особенными детьми, - говорит заведующая кафедрой коррекционной педагогики, здорового и безопасного образа жизни УлГПУ Татьяна Дуброва. – К нам обращаются за помощью те учителя, которые хотели бы получить дополнительное образование дефектолога. Мы индивидуально подходим к каждому случаю. К примеру, в школе №42 для одного ученика с ДЦП создали специальные условия. Он может посещать учебное заведение вместе с другими. В целом, в области приложено много усилий, чтобы закупить оборудование, работать, помогать детям с ДЦП, аутизмом, синдромом Дауна, слабовидящим и слабослышащим.
Так, все школы, которые участвуют в программе «Доступная среда» и готовы работать с особенными детьми, получают солидные гранты на необходимое оборудование.
В Ульяновске: реальные истории
Ульяновские родители детей с синдромом Дауна изменений не чувствуют: в обычных школах «солнечных» ребят не встретишь. Пока для адаптации здесь – множество преград.
- Наши главные проблемы – нет денег и специалистов, а другие дети не готовы воспринимать наших как себе равных, - говорит Ольга Погодина, основатель АНО социальной адаптации и помощи людям с синдромом Дауна «Я не лишний». – В Ульяновске мы не можем устроить дочку в обычный детсад, водить в секции, спортивные школы. Нет, они для нас вроде бы есть, но все занятия начинаются с 8-10 лет. Даже в соседнем Димитровграде дела обстоят, на мой взгляд, лучше. Там ребенок с синдромом Дауна учится в обычной школе, в которой установили подъемник, используют специальное оборудование. А особенные дети там ходят заниматься спортом, плавают, для них создают все условия.
По мнению родителей детей с СД, главная проблема Ульяновска – в нехватке кадров. Ведь кроме корочки о специальном образовании необходимо желание работать с такими ребятами, принимать их, относиться как к обычным.
- Мой сын Кирилл очень хотел бы посещать обычную школу, но пока не может, - говорит Майя Козина, мама 14-летнего мальчика с ДЦП. – Он официально числится в школе №15, там очень хорошие учителя, да и одноклассники нормально его принимают. Пока мальчик мог немного ходить, мы преодолевали путь до школы пешком. Сейчас он вынужден передвигаться на коляске, и школа отменилась. Самое странное, что там есть подъемник для колясочников, но устанавливать его для одного человека не будут. Вообще, Кирилл начинал ходить в специализированное заведение, где ему не нравилось, его ругали и ставили диагноз «задержка психологического развития». Когда он попал в обычную школу, страшный диагноз с него сняли и он стал учиться как все – у него твердые четверки по предметам. Сейчас сын чувствует себя ничуть не хуже обычных ребят. На мой взгляд, все коррекционные заведения надо закрыть: они не могут адаптировать ребенка к реальной жизни, а лишь вызывают у него стресс.
Пока Кирилл Козин находится на индивидуальном обучении. Педагоги приходят к нему домой или занимаются по скайпу. Современные технологии, разумеется, во многом упрощают учебу и общение для таких, как Кирилл, но лишают его простых радостей: свежего ветра, прогулки с друзьями или похода в кино.
Фото из соцсетей
