Герои на ульяновских улицах: Лев Доватор. Советская кавалерия во Второй мировой войне
Знают ли горожане о том, чьи имена носят улицы, на которых они живут? Корреспондент mosaica.ru продолжает рассказывать о тех героях, чьи имена для некоторых ульяновцев уже позабыты.
Осенью 1941 года, когда даже медаль «За отвагу» было трудно получить, кавалеристский корпус Льва Доватора стал гвардейским. Рейды его всадников по немецким тылам были оценены вровень с успехами танковой бригады Катукова, уничтожившей под Мценском больше сотни вражеских танков.
После истории Гудериана про польских кавалеристов, атакующих германские танки, к кавалерии во Второй мировой принято относиться иронично. Это несправедливо. Дело не только в том, что сами немцы и в 1939-м, и позже использовали кавалерию. Вторая мировая фактически началась с кавалерийской битвы: 23 сентября 1939 года под Краснобродом германские кавалеристы встретились с польскими уланами.
Поляки обрадовались, выставили вперед свои пики и поскакали на врага. Немцы вынули палаши, заорали и поскакали навстречу. Это было как в российской Гражданской: конная лава на конную лаву, только черного махновского знамени «Свобода или смерть» не хватало.
В последний момент немцы дрогнули, развернулись и начали убегать. Уланы полетели за ними. Через минуту-другую этой погони, когда немцы приблизились к месту начала атаки, они вдруг резко свернули в сторону и поляков начали крошить с близкого расстояния ручные пулеметы MG 34, 1200 выстрелов в минуту. Это была бойня, из уланов мало кто уцелел.
Советская кавалерия в истории Второй мировой войны запомнилась двумя невероятными сражениями.
16 ноября 1941 года 17-ая и 44-ая кавалерийские дивизии, прибывшие из Средней Азии, были брошены в атаку на германские танковые части. В журнале боевых действий 4-ой танковой группы Гепнера записано: «Не верилось, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле… Но вот три шеренги всадников двинулись на нас. По освещенному зимним солнцем пространству неслись в атаку всадники с блестящими клинками, пригнувшись к шеям лошадей. Первые снаряды разорвались в гуще атакующих. Вскоре страшное черное облако повисло над ними. В воздух взлетают разорванные на куски люди и лошади».
Больше всего врага поразило, что после этого побоища из леса вышла вторая дивизия советских кавалеристов и тоже их атаковала. Поле уже было пристреляно, наводиться немцам не требовалось и вторую дивизию они положили в грязный снег намного быстрее, чем первую.
Это немецкие свидетельства, по советским документам картина боя совершенно иная, это кавалеристов атаковали 120 танков и они отступили после тяжелого боя. Зато в советских документах и мемуарах ярко описана Кущевская атака августа 1942 года.
Германские горные стрелки из дивизии «Эдельвейс» переправились через реку Ея и заняли Кущевскую, знаменитую станицу кубанских казаков. После этого горнострелки, продолжая продвигаться вперед, вышли из нее несколькими колоннами и были внезапно атакованы двумя полками казаков, лавой километра полтора шириной.
Санинструктор Корж после войны вспоминала: «После Кущевской битвы - это была знаменитая конная атака кубанских казаков - корпусу присвоили звание гвардейского. Бой был страшный. А для нас с Олей - самый страшный, потому что мы еще очень боялись. Я, хотя уже воевала, знала, что это такое, но вот когда кавалеристы пошли лавиной - черкески развеваются, сабли вынуты, кони храпят, а конь, когда летит, он такую силу имеет; и вся вот эта лавина пошла на танки, на артиллерию, на фашистов - это было как в страшном сне. А фашистов было много, их было больше, они шли с автоматами, наперевес, рядом с танками шли - и они не выдержали, понимаете, они не выдержали этой лавины. Они бросали пушки и бежали…»
«Эдельвейс» они за реку выбили и Кущевку отбили, но потери казаков тоже были страшные, больше 2000 убитых и раненных.
Но не совсем справедливо, что запомнилось только это. В наступлениях 1944 - 1945 годов советская кавалерия оказалась незаменима, громя тылы и перерезая коммуникации противника. Всадники часто первыми брали небольшие городки со всеми трофейными «прелестями» этого дела. В итоге после войны главный советский кавалерист генерал-лейтенант Крюков сел на 25 лет по «Трофейному делу», едва не потянув за собой Жукова. Опись изъятого приятно почитать:
«Автомобиль Horch 951А, два «Мерседеса», «Ауди», двести восемь бриллиантов, а также изумруды, сапфиры, жемчуг, сто семь килограммов изделий из серебра, сто тридцать две картины русских художников Шишкина, Репина, Серова, Сурикова, Васнецова, Верещагина, Левитана, Врубеля, Маковского, Айвазовского и других, тридцать пять старинных ковров, старинные гобелены, много антикварных сервизов, меха, скульптуры из бронзы и мрамора, декоративные вазы, большое число книг, семьсот тысяч рублей наличными и другое».
Впрочем, сам Лев Доватор об этих поражениях, победах и приобретениях никогда не узнал. Он погиб 11 декабря 1941 года, когда рассматривал позиции 252-й силезской дивизии вермахта. Снайпер выстрелил точно в бликнувший на солнце бинокль.
