Тайна кукол Виктории Демуры из Ульяновска

— Виктория, как вы пришли к созданию кукол? Что вас вдохновило? 

— Это получилось абсолютно случайно. Как раз у меня был перерыв между модельными поездками, и мы с мужем находились в медовом месяце. Он спросил, что мне подарить. А я всегда любила кукол Барби, и в детстве мечтала о кукле из мультфильма. Муж подарил её мне, а мама предложила попробовать делать кукол самой. Хотя у меня есть своя студия макияжа (я работаю визажистом уже 7 лет), я решила попробовать. 

Сначала процесс мне не понравился, ничего не получалось. Но потом я нашла хорошую глину — и втянулась. Я леплю кистями, а не металлическими стеками, как скульпторы. Поначалу я не понимала, зачем мне это нужно. Просто делала кукол, которые казались мне милыми, напоминали любимые образы. 

А когда пришло время снова уезжать за границу — в Корею, Японию или Китай, — я осознала, что не готова расстаться со своим рабочим столом. Это стало мне очень близко. Здесь мой муж. Я поняла, что кукла — это гораздо больше, чем можно себе представить. 

Виктория Демура

— Как рождается образ куклы? Вы работаете по эскизам или импровизируете? 

— Я не работаю по эскизам. Я была моделью, выросла на поп-культуре, и в голове у меня много своих образов. Я изучаю искусство, но не делаю заготовок. Каждая кукла — полностью моё творение. Новый персонаж рождается под влиянием музыки, кино или эмоций. 

У меня есть коммерческие работы — они хорошо продаются. Но чтобы реализовывать свои идеи, я делаю концептуальные куклы — более сложные, чем просто красивая кукла в розовом платье. 

— А какие куклы нравятся людям? Что они хотят? 

— Люди очень разные, но есть неоспоримый факт: многим нравятся куклы, похожие на Барби или Поппи Паркер. Они небольшие — 30–50 см, с пропорциями 1:6 (без увеличенной головы или гипердлинных ног). Такие куклы хорошо продаются, хотя заранее предсказать спрос невозможно. 

— Какие материалы вы используете сейчас? 

— Пластик Darwi Roc — самозастывающий пластик на мраморной основе. Его можно запекать. После затвердевания он напоминает камень. Это не полимерная глина и не лёгкий пластик, из которого делают Барби. 

— Сколько времени уходит на создание одной куклы? 

— Проводила эксперимент: минимально на голову уходит 50–60 часов, а на тело — около 200. Если работать по 12 часов в день, это почти три недели. 

— И сколько стоит такая кукла? 

— Я не использую заготовки, поэтому цены начинаются от 50–60 тысяч рублей. Это минимальная стоимость за работу и материалы — себестоимость у кукол высокая. 

— А клиенты есть? 

— Да, и чем больше я работаю, тем лучше понимаю, что целевая аудитория — это выставки кукол. Именно там формируются цены и спрос. 

— Я так понял, их покупают коллекционеры? Ведь с такой куклой не поиграешь. 

— Да, это коллекционные экземпляры. Вряд ли кто-то подарит ребёнку куклу за 60 тысяч. 

— Вы вкладываете в кукол скрытый смысл? 

— Конечно. В них нет одной ноты — там много подтекста. Например, у меня есть куклы, которые должны пугать. Я люблю экспрессионистов: Амедео Модильяни, Эдварда Мунка («Крик»). Меня вдохновляют работы, вызывающие смешанные чувства. Например, «Женщина с голубыми глазами» Амедео Модильяни, — от неё веет жутью, но она завораживает. 

У меня есть кукла угольного цвета, вдохновлённая мумией Тутанхамона. Я подбирала краску, изучала историю Говарда Картера. В кукол я вкладываю свои переживания, эпохи жизни. Они отражают мой характер — я человек резкий, сложный, и в куклах это читается. 

— Были ли неожиданные реакции на ваших кукол? 

— Нет. Я ждала их — например, когда везла в Казань угольно-чёрную куклу. Но людям, даже детям, она нравилась. Думала, кто-то скажет: «Какая страшная!» — а они говорят: «Класс!» 

— А были ли мистические случаи, связанные с куклами? 

— Нет. Я не верю в мистику, живу реальностью. Но у кукол есть характер: бывают вредные, которые морально изводят. 

— Какая кукла вам дороже всего? 

— Чёрная. Моя любимая. 

— Как вы думаете, куклы влияют на людей? Могут ли они нести добро или зло? 

— Конечно. Каждый автор вкладывает свои мысли. Я знаю кукольников, которые создают жуткие образы — например, детей-зомби. Меня это пугает. Мне нравятся куклы, похожие на взрослых женщин: красивые, с маникюром, в каблуках. 

Однажды, когда мы ругались с соседями, у меня получилась кукла со злым лицом. 

— Если бы ваша кукла ожила, что бы она вам сказала? 

— «Иди вперёд и меняй мир, не будь ещё одним кирпичом в стене». Мои куклы — это вызов кукольной индустрии. Они про гротеск, провокацию. Я хочу, чтобы покупатель испытывал эмоции: одни куклы милые, другие — «горячие», резкие. 

— Сколько кукол вы уже сделали? 

— Больше 50. У меня есть куклы-прототипы: Элизабет Беркли («Шоугёлз»), Леди Гага, Кристина Агилера, Джина Гершон, Анжелина Джоли.  Некоторые мужчины покупают их, потому что влюбляются в образ — кукла становится частью интерьера, радует глаз. 

— Вы были моделью. Почему не продолжили этот путь? 

— Да, я работала в Южной Корее. Меня нашли через интернет, но из-за ковида поездка откладывалась. В 2022 году я всё же уехала, но началась СВО, в сложный момент для страны хотела быть дома, со своими близкими и было тяжело под давлением западных СМИ. 

Мне не понравилась корпоративная культура: модели — последнее звено в индустрии, их легко заменить. Контракты не защищают. Когда я заболела ковидом, мне даже врача не разрешили вызвать. В итоге я вернулась на родину и ни о чём не жалею.